Часто пишут, что члены очередной преступной группировки предстали перед судом, и осуждены к различным срокам лишения свободы. И это вполне справедливо. Только вот с "гольяновским" делом незадача получается. Ну, не хотят журналисты, за редким исключением, присутствовать на заседаниях Военного суда и после этого писать о том, что видели собственными глазами и слышали собственными ушами. А дело то слушается уже более двух лет. И нерадивые журналисты, которым лень оторваться от кресла, ограничиваются теми материалами, которые им подсовывают заинтересованные правоохранительные структуры. Иначе говоря, преподносят читателю строго дозированный заказной материал.
Вспомните, как обозреватель "Новой газеты" Георгий Рожнов "виртуально" поприсутствовал на заседании Военного суда по обвинению "гольяновских" на Арбате, когда на самом деле суд в это время проходил в 20-ти километрах от Арбата на Хорошевском шоссе. Но после этого родил статью "Настоящий полковник" (Новая газета от 15 апреля 2002 года), а затем еще одну "Арест с отсрочкой" (от 29 апреля 2002 года), где рассказал о "зверствах" полковника, да так, что у читателя волосы дыбом должны встать. И как бы мимоходом сказочник Рожнов поправляет сам себя "Еще раз оговорюсь: все это утверждает обвинение, приговор суда еще впереди". Так вот господин Рожнов, того, что вы написали в своей статье, нет в материалах обвинения. Очередная сказка - очередная ложь. Правда есть намек. "Приговор суда еще впереди". Откуда такая уверенность в обвинительном приговоре? А заканчивает свою статью Рожнов следующим посылом: "… уже в дни сегодняшние начнут, как по команде, отказываться от предыдущих показаний самые знающие свидетели". И опять опоздал сказочник. Свидетели по делу, а их более 100, отказываются от своих показаний или излагают их по иному (а не так как на следствии) на протяжении всех двух лет, что слушается дело.
 |
|
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ |
|
|
|
|
Впрочем "Новая газета" - газета небольшая. Тираж по Москве всего-то 100 тыс. экземпляров. И в бой пускается тяжелая артиллерия. Майский номер 20 "Аргументы и факты" (тираж 1,5 млн. экз.) публикует статью Михаила Ламцова "Разгром гольяновской братвы". Прочитав ее, наверное, удивятся даже оперативники и следователи, принимавшие участие в расследовании этого дела. Михаил Ламцов претендует, наряду с Рожновым, на лавры сказочника Бажова. "В 1995 году в районе Лужнецкой набережной оперативники обнаружили обезображенный труп молодого парня: руки-ноги связаны веревкой, пулевые ранения в голову и грудь…". Но такое преступление "гольяновским" в вину никогда не ставилось. Более того, неизвестно обнаруживался ли вообще такой труп в
1995 году на Лужнецкой набережной. Безграмотность и нерадивость журналиста Ламцова оказывает медвежью услугу следствию.
Но процитируем Михаила Ламцова: "… посчитать все жертвы, которых отправили на тот свет "гольяновские" трудно. Этим и занят сейчас военный суд Московского гарнизона". Какой трагизм звучит в этих словах. Военному суду Московского военного округа, на самом деле, очень легко посчитать жертвы. Это всего три убийства (убийства трех бандитов и одного вора в законе - по версии следствия) и три покушения на убийства (на трех коммерсантов и одного вора-бизнесмена, неоднократно судимого). Остальные восемь преступлений помельче. Автор этих строк не кощунствует. Человеческая жизнь бесценна, кому бы она не принадлежала. Но вот все эти четырнадцать эпизодов или недоказаны, или вообще сфальсифицированы следствием.
"История "гольяновской" братвы уходит корнями в начало 1990-х годов. Измайловское преступное сообщество, куда входили "гольяновская", "коптевская", "перовская" группировки, считалось наиболее стабильным из бригад, поделивших Россию на сферы влияния", - пишет Ламцов. Но видимо, оперативники, давшие Ламцову эту "стратегическую" информацию, не сообщили главного. По оперативным данным Московского РУОП на 1996 год существовала "измайловская-гольяновская" преступная группировка, возглавляемая небезызвестным Антоном Малевским, в списках которой рядовым членом группировки и значился Шенков Максим. И никогда Шенков не носил клички "Макс Гольяновский". Это уже домыслы журналистов, писавших об этом в 1999 году.
Кстати это же подтвердил, допрошенный в суде, 21 мая 2002 года, следователь прокуратуры Восточного округа Канев В.К., занимавшийся делом "гольяновских" в 1998-99 гг. Канев в суде заявил, что впервые он и члены оперативного штаба по раскрытию убийств Лукиной и Бодина услышали о "гольяновской" группировке только в конце 1997 года. Более того, в суде Каневу пришлось оправдываться и отвечать на "щекотливые" и малоприятные вопросы, касающиеся фальсификаций материалов уголовного дела по обвинению "гольяновских". А когда в суде выяснилось, что "блестящий профессионал" (по версии некоторых СМИ) 54-летний следователь Канев (стаж работы в правоохранительной системе 6 лет) не знает некоторых элементарных положений уголовно-процессуального кодекса, государственный обвинитель от прокуратуры города Москвы готов был сквозь землю провалиться. Видимо было стыдно за своего коллегу. И это следователь, которому было поручено расследование тягчайших преступлений, и который некоторое время возглавлял следственную бригаду прокуратуры по раскрытию убийств и бандитизма.
В кулуарах, сами коллеги по прокуратуре, называют Канева "карманным" следователем милиции. Поэтому неудивительно, что Канев подписывал явки с повинной обвиняемого Сониса, полученные от него оперативниками с использованием недозволенных методов. Когда же в суде Канева спросили, что он может сказать по этому поводу, уважаемый Вячеслав Кузьмич стушевался и сказал, что подписал их машинально и тут же сдал своего руководителя, старшего следователя Мажаева. Мол, это Мажаев формировал уголовное дело и Мажаев писал обвинительное заключение. Вот так, не больше, не меньше, машинально подписал чужие явки с повинной, машинально преъявил обвинение, машинально отправил на скамью подсудимых возможно и невиновных людей (виновность или невиновность определит суд, в чем виновны и насколько виновны). И не понимает господин Канев, что подсудимым и их адвокатам совершенно безразлично, кто формировал или фабриковал уголовное дело. Для них важно, что оно сфальсифицировано.
Так почему же о "гольяновских" впервые заговорили в 1997 году, а не в 1992 году, как представило следствие в документах обвинения. Именно в 1997 году у Шенкова Максима возникли разногласия по поводу дележа измайловских рынков с командой борцов Александра Блеера, ныне профессора Академии физической культуры, "уважаемого" человека, оказывающего спонсорскую помощь "Совету ветеранов МВД" и другим правоохранительным структурам. Именно в 1997 году были убиты проректор Академии физической культуры Бодин и начальник ТОРЗ Восточного округа Лукина. И именно в конце 1997 года издается приказ бывшего тогда замминистра внутренних дел Колесникова о создании оперативно- следственной группы по раскрытию вышеупомянутых убийств и ликвидации "гольяновской" преступной группировки. На сегодняшний день семеро "гольяновских" на скамье подсудимых. Но вот опять незадача.
Убийства Бодина и Лукиной до сих пор не раскрыты. И эти убийства никогда в вину "гольяновским" не ставились (опять Михаил Ламцов ошибся). И если, Вы зададите вопрос, кто сейчас занимается раскрытием этих убийств, получите парадоксальный ответ. НИКТО.
Но вернемся к статье Ламцова. "К 1996 году набиравшая силу "гольяновская" группировка уже насчитывала 150 бойцов". Посчитаем. На скамье подсудимых семеро, в федеральный розыск объявлено еще пятеро. А где же остальные. За "разгром "гольяновской" братвы" кое-кто получил ордена и прочие награды. А получается, что она существует.
Как заканчивает свою статью Георгий Рожнов, я процитировал выше.
Удивительно похоже завершает свою сказку и Михаил Ламцов: "Свидетели, опасаясь мести, стали неохотно давать показания, даже отказываются от прежних. Но, несмотря на попытки развалить дело, суд продолжает опрос свидетелей". К сведению Михаила Ламцова, по делу проходит 108 свидетелей и 17 потерпевших. Так вот практически все они уже допрошены в зале суда (показания тех, кого не смогли вызвать в суд, оглашены). И действительно подавляющее большинство свидетелей и некоторые потерпевшие дали совершенно иные показания, чем на предварительном следствии.
Но отнюдь, не опасаясь мести. Ни один свидетель или потерпевший не сделал заявления в суде или на следствии, что ему угрожают "гольяновские". И напротив некоторые свидетели заявили, что накануне вызова в суд с ними беседовали следователь Канев с оперативниками и настойчиво рекомендовали подтвердить в суде показания, данные на предварительном следствии.
В суд не смогли вызвать целый ряд свидетелей не потому, что они не являются, а потому, что их не смогли найти. В списке свидетелей, подлежащих вызову в суд, умышленно искажены фамилии, даны неверные или несуществующие адреса. Видимо следствие опасалось за благонадежность свидетелей, коли так надежно укрыло их от исполнения гражданского долга в суде. Кстати весьма наглядно несоответствие протоколов допросов свидетелей и потерпевших фактическому содержанию допросов было продемонстрировано на судебном заседании, где в качестве доказательств исследовались видеоматериалы вышеупомянутых следственных действий. Просмотрев их, журналисты могли бы понять, почему отказался от своих показаний потерпевший Каненгисер, как проводился выезд с обвиняемым Богачевым на место обнаружения трупа неизвестного в Можайском районе Московской области. Увидеть же воочию, как давал "чистосердечные" показания обвиняемый Сонис суду не удалось, Кассета оказалась стертой. А на требование суда к следствию представить все видеоматериалы следственных действий, был получен ответ примерно следующего содержания: "Блестящие профессионалы и специалисты" "случайно" стерли видеокассеты и в связи с этим представить их к обозрению невозможно.
Даже допрошенный в суде отец без вести пропавшего в 1996 году Кочеткова, заявил, что он считает причастными к исчезновению его сына совершенно других лиц. А сожительница Кочеткова, Ходырева показала в суде, что ее заставили подписать протокол опознания каких-то обгорелых лоскутов, которые якобы принадлежали ее сожителю. На самом деле опознание не проводилось.
А в конце допроса в суде, следователь Канев сделал более чем странное заявление, если "гольяновских" в суде освободят, то их тут же арестуют за другие пока нераскрытые преступления, которых у Канева и его коллег достаточно. Вот так, Канев трактует презумпцию невиновности. Вот так оказывается непрекрытое и целенаправленное давление на суд через средства массовой информации и напрямую через правоохранительные структуры.
Кому-то очень выгодно, чтобы "гольяновские" сидели. Интересно, кому? Кстати, адвокаты Блеера, формально представляющие интересы Эйнулаева и Тарасенко, ходят в Военный суд как на работу. А Блеер всего-то проходил по делу, как свидетель.
Дмитрий Смоляницкий.
