USA

12:28AM Monday, Aug 1, 2005

В 1888 г. знаменитый своей замечательной хваткой в книжном деле, удачливый и напористый предприниматель А.В.Суворин задумал переиздать самую крамольную по тем временам русскую книгу — "Путешествие из Петербурга в Москву" Радищева, которая после первого выхода в свет в 1790 г. ни разу не переиздавалась. Лондонское издание, предпринятое Герценом, до России практически не дошло, так что российский читатель сочинения Радищева не читал, хотя и слышал о нем.

Главная трудность состояла в том, что от почти полностью уничтоженного первого тиража сохранилось всего несколько экземпляров, да и те основательно поврежденные, а Суворину, который замахнулся на роскошное факсимильное издание, нужен был идеальный образец. И такой образец нашелся. Крупный московский букинист А.Астапов сообщил Суворину, что экземпляр "Путешествия" исключительной сохранности имеется в коллекции известного книжника П.Щапова, который над ним чахнет, как Кощей над златом, и немудрено, ибо даже приблизительную стоимость этого уникального экземпляра определить крайне сложно. И все же Щапова удалось уговорить: дрожащими руками он передал Суворину драгоценную книгу через Астапова. На два месяца, под его личную ответственность и гарантии.

Прошло два месяца. О щаповском экземпляре из столицы ни слуху ни духу. Встревоженный Астапов отправляется в Петербург к Суворину, и тут выясняется, что случилось несчастье. Несколько наборщиков, работавших над новым изданием, разобрали образец по листам, чтобы ускорить процесс. Естественно, листы оказались загрязненными, порванными, а какие-то просто исчезли. Книга погибла.

В ужасе Суворин дал объявления в газеты по всей России о том, что готов приобрести неповрежденный экземпляр "Путешествия" за любые деньги, а Астапов вернулся в первопрестольную и заплетающимся языком сообщил Щапову, что случилось. Об ответе коллекционера можно только догадываться.

Как ни странно, Суворину удалось за очень большие деньги найти еще один хороший экземпляр "Путешествия" и вернуть его коллекционеру. Но было поздно — далеко еще не старый Щапов слег и умер. Потрясение оказалось слишком сильным. Со смертью книги завершился жизненный путь книжника П.Щапова.

С точки зрения выдающегося теоретика книговедения и историка книги М. Н. Куфаева (1888-1948), история Щапова убедительно подтверждает существование у человека некоего психофизиологического механизма, объясняющего феномен библиофильства.

Его знаменитая книга так и называется "Библиофилия и библиомания (Психофизиология библиофильства)". Это исследование увидело свет в 1927 г. в количестве 500 экз., "из которых 25 экз. именных на особой бумаге", и сразу же стало редкостью. Поэтому осуществленное в 1980 г. репродукционное издание книги Куфаева тиражом всего-навсего 5 тыс. экз. в полном смысле слова ознаменовало ее второе рождение. С тех пор труд Куфаева не переиздавался.

Свою главную задачу автор видит в том, чтобы дать "определенную общую характеристику и научное объяснение того любопытного явления, которое называется библиофильством, равно как удовлетворительное выяснение происхождения типов книголюбов и книжных собирателей".

Искушенный знаток и ценитель книги, с одной стороны, и глубокий педантичный исследователь — с другой, Куфаев приводит в своей книге множество поразительных историй о драматических переплетениях людских биографий и книжных судеб.

Его сочинение пронизано стремлением понять, что сделало книгу столь важным, фундаментальным элементом человеческого бытия, культуры, самой истории человечества.

"Она вызывает большую привязанность, чем сама любовь; она обманчивее мечты и блистательнее зари", — поражается арабский мыслитель 14-го в. "Любовь к книгам делает жизнь сносною для некоторого числа порядочных людей", — это Анатоль Франс. Еще один арабский автор 19-го в.: "Я стал одинок, но со мной говорят умершие, и книги рассказывают мне про их мудрость, скрытую от меня раньше". "На книге каждое пятно — немой свидетель о заслуге", — восклицает Некрасов. "Все, кроме книги", — гласила лаконичная надпись на стене в кабинете Лескова, который приходил в ярость, когда у него просили что-то почитать.

На протяжении веков люди собирали личные библиотеки. Одни ценили первые или прижизненные издания, других привлекали роскошный переплет, специальная бумага, искусные иллюстрации, третьи теряли самообладание, когда речь заходила о раритетах. Чтобы заполучить желанный экземпляр, библиофилы нередко шли на преступления, вплоть до воровства, подлогов и даже убийства.

Куфаев приводит яркие примеры. Так, в погоне за конкретными изданиями итальянский священник Тиниус из Позерны не останавливался перед убийствами собратьев-коллекционеров. Некий Аймон в 16-м в., чтобы иметь возможность похищать книги, дважды менял вероисповедание. В середине 19-го в. на работу в Петербургскую Публичную библиотеку был приглашен ученый немец доктор Алоизий Пихлер. Через некоторое время он был уличен в краже нескольких тысяч экземпляров книг, которые выносил из библиотеки в специальных сумках, спрятанных под пальто. На суде защитник Пихлера, знаменитый адвокат Арсеньев уверял, что его клиент болен "библиоклептоманией".

Куфаев обращает внимание, в частности, на то, что истинные ценители никогда не останавливались и перед крупными финансовыми затратами. Заметим, что эта картина практически не изменилась и в наши дни. Недавно прижизненное издание "Евгения Онегина" при стартовой цене 1,1 тыс. евро было продано на аукционе за 18 тыс. евро. В 2000 г. на аукционе "Сотби" средневековая европейская энциклопедия 1310 г. ушла за 553 тыс. фунтов стерлингов (кстати, на Запад эта книга попала в 30-е гг., когда советское правительство задешево распродавало коллекции Эрмитажа). Самой же дорогой книгой сегодня является справочник "Птицы Америки", изданный в середине 19-го в. тиражом 200 экз. Экземпляр его продан с аукциона за 5,5 млн. фунтов. В качестве курьеза сообщим, что Роман Абрамович недавно приобрел созданную вручную книгу "Сага об исландцах" за 35 тыс. долларов, что, конечно, выглядит не особенно внушительно.

Какая же магическая сила связывает человека и книгу?

Выдающийся историк и теоретик книги, Куфаев в своем исследовании четко обозначил важную и перспективную область разысканий, лежащую, как часто бывает, на стыке двух наук: книговедения и психологии. По его мнению, библиофил собирает книжные коллекции в силу сердечного влечения и "не рассудочно только, а с некоторой примесью чувственности любит книгу".
Беспартийный профессор с еще дореволюционным стажем, сын приходского священника, Куфаевне только чудом уцелел в годы репрессий, но и сохранил гражданское мужество, человеческое достоинство и хоть какую-то толику независимости. И в этом ему помогали книги. Современники вспоминали, что он собрал внушительную по размерам библиотеку, и она отличалась очень высоким уровнем. После его кончины она, видимо, разошлась по рукам.

Сам факт выхода книги Куфаева в 1927 г. обозначал некую нравственную позицию автора, его моральную удаленность от власть предержащих, ибо библиофилия является одной из самых древних, традиционных и безусловно уважаемых областей культурной деятельности. Издание книги свидетельствовало о приверженности автора определенной системе ценностей, но это был не марксизм-ленинизм.

Недаром его не переиздавали полвека.

Куфаев завершает свой труд конца 20-х годов бодрым утверждением о том, что в Советском Союзе коллекционирование книг станет массовым явлением. Он оказался прав. Но ни он, ни кто-либо еще в то время не мог представить себе появление компьютера, наступление эры высоких технологий и изменение роли книги как ведущего средства коммуникации.

Сегодня немало говорится о том, что люди читают меньше и книжное собирательство в наши дни — удел очень небольшой группы обеспеченных коллекционеров. На самом деле это правда лишь в отношении библиотек. По данным Института Гэллапа, только 11% книг читатели берут в библиотеке, а представители самой читающей группы (женщины в возрасте от 18 до 34 лет, получающие или уже получившие высшее образование) берут в библиотеке только одну из десяти книг.

Вообще издательская промышленность остается одной из самых процветающих, и тот же Интернет успешно используется для пропаганды книги и чтения.
Книжные аукционы собирают сотни участников со всего мира, и за предлагаемые экземпляры разворачиваются битвы с поистине шекспировским накалом страстей.

Канадец Маршал Маклюэн давным-давно обещал нам "конец книжной эпохи".

Конец не наступил. Зато старые книги "непрерывно напоминают нам о немодных истинах, уравновешивающих те новые взгляды, которым мы могли бы поддаться".

Куфаев в своем сочинении напоминает об истинах вечных, хоть и немодных: читать книги — полезно и увлекательно, собирать книги — в высшей степени достойное занятие, приличное образованному человеку, истинное же образование можно получить, лишь читая книги. И чем больше прочитано книг, тем больше возможностей для полной реализации своих талантов и способностей.

Смотрите также: В мире, Бизнес, Общество, Спорт, Искусство, Авто, Hi-Tech, Здоровье, Путешествия, Вокруг света, Россия

Рассылки:
  Новости-почтой
  TV-Программа
  Гороскопы
  Job Offers
  Концерты
  Coupons
  Discounts
  Иммиграция
  Business News
  Анекдоты
Многое другое...