Атмосфера страха возвратилась в политический мир России быстрее, чем кто-либо мог себе представить. Однако это не правда - по крайней мере, пока неправда - что российская политическая оппозиция сидит в тюрьме, что бы там ни говорил Джон Керри во время предвыборной кампании. Еще есть критические голоса и издания. Очень важно понимать, что они могут и чего не могут достичь. Об этом в четверг пишет американская газета The Washington Post.

По мнению редактора журнала Pro et Contra Московского центра Карнеги Маши Липман, что касается страха, то он вполне реален. Стоит только спросить экономического советника президента Владимира Путина Андрея Илларионова, который заявил в прошлом месяце в интервью российскому ежедневнику "Коммерсант", что атмосфера страха, которой не было лишь несколько лет, - это величайший риск для развития и даже выживания России.

И в то время, когда владельцы предприятий могут быть озабочены жадными и коррумпированными государственными бюрократами и прискорбным падением законности - настолько озабочены, что утечка капитала из России выросла в четыре раза с прошлого года, - они не будут говорить об этих тревогах открыто. Арест Михаила Ходорковского и правительственная кампания по уничтожению его нефтяного бизнеса, компании ЮКОС, оказали мощный устрашающий эффект.

Региональные губернаторы так боятся Кремля, что, за исключением одного или двоих, они предпочли не оспаривать последнюю законодательную инициативу Путина по отмене губернаторских выборов. Те в правительстве, кто когда-то славился репутацией либералов, молчат, пока Путин наступает на права и свободы. После трагедии в Беслане авторитарная тенденция усилилась, и Путин запустил политическую реформу, нацеленную на сворачивание демократии.

Высокопоставленный кремлевский советник Владислав Сурков устрашающе назвал тех, кто осмеливается выступать против кремлевской линии, "пятой колонной в осажденной стране".

Однако не все рты удалось заткнуть. Фактически закручивание гаек и все более авторитарные речи обнажили сильную потребность либералов выразить свое разочарование и ярость. И они до сих пор находят издания, которые не поддались страху. Либеральные московские ежедневные издания и еженедельники продолжают показывать Россию, которой не увидишь на контролируемых Кремлем национальных телеканалах.

Смотря правительственное телевидение, например, не узнаешь о кампании против ЮКОСа или о расколе в кабинете, об оборотной стороне горя Беслана или о некомпетентности правоохранительных органов. Но обо всем этом можно прочитать в либеральных печатных СМИ и даже увидеть отблески этих тем на ранее независимом частном телеканале НТВ.

Тиражи печатных либеральных СМИ редко превышают 10 тыс., однако критика не ограничивается мелкими газетами. Есть политические сайты, которые предлагают новости, анализ и независимые мнения.

"Московский комсомолец" - своеобразное издание, таблоидное содержание которого часто смешано с критическим политическим освещением событий, - опубликовал ряд крайне острых "писем к президенту", написанных известным журналистом эры перестройки. Тираж "МК" превышает 1 млн.

"Эхо Москвы", либеральная радиостанция, предлагает нецензурируемые политические дискуссии в прямом эфире - дискуссии такого рода запрещены на национальных телеканалах. Есть даже либеральный телеканал, REN-TV. Он имеет ограниченные ресурсы и гораздо меньшую аудиторию, чем подконтрольные государству национальные телеканалы, но, в отличие от них, он не является пропагандистским рупором.

Нижняя палата парламента превратилась в "поддакивателя" кремлевской политики, однако там до сих пор есть меньшинство, которое не боится выступать против. Вне парламента диссидентские политические организации предприняли скромные попытки объединиться против антидемократических инициатив Путина.

Эти издания и группы могут быть мелкими, но для каждого из них - и для их аудитории - важно, чтобы сохранялся круг, который сопротивляется страху. Никто за пределами России не должен забывать, что они до сих пор существуют.

Конечно, никто не должен питать иллюзий по поводу их влияния. В политическом отношении они почти не играют никакой роли. На политической арене доминирует Кремль, официальные СМИ контролируют эфир. Прокремлевское большинство в Думе легко подавляет нескольких упрямых депутатов и игнорирует оппонентов вне парламента.

Более того, диссидентские издания существуют лишь по милости Кремля. Редактор частного ежедневника "Известия" был уволен из-за "несоответствующей" интерпретации событий в Беслане. Редакторы печатных изданий могут продолжать работать, делая вид, что не думают о завтрашнем дне, однако каждый знает, что весьма вероятно давление или смена владельца - за чем последует принудительная смена редакционной политики. Пока большинство россиян поддерживают нарастающий авторитаризм или безразличны к этому, Кремль может заставить замолчать оставшиеся неудобные издания по одному.

Так почему Путин их терпит? Одна из версий говорит, что они настолько малы, а либеральные настроения настолько непопулярны в России, что Кремль рассчитывает, сохраняя их, поддерживать видимость свободы. По другой теории, некоторые в Кремле до сих пор считают ценным оставлять хотя бы немного пространства для альтернативных мнений. Хотя нет доказательств, что среди кремлевских советников есть приверженцы свободы, они все же далеки от единства, и, возможно, эти издания нужны им для своих интриг. Слухи о неизбежной отставке Илларионова за инакомыслие пока оказались неверными.

Какими бы ни были мотивы существования некой доли толерантности, Кремль в любой момент может сменить милость на жесткость и начать действия против оставшихся изданий и независимых политических дебатов в эфире. Тогда трансформация оппозиции в диссидентство будет завершена, и страх перед государством, о котором предупреждал Илларионов, станет всеобъемлющим. (Перевод статьи публикует сайт Inopressa.ru)