В Северной Осетии лишь с 5 сентября начался новый учебный год. Это связано с траурными днями, посвященными годовщине бесланской трагедии.

В школе №1 не было традиционной линейки, прошёл просто сбор учеников. Настроение детей, пришедших в новое роскошное здание, было, с одной стороны, праздничным, с другой - чувствовалось некоторое напряжение. У детей все еще скрываются страшные последствия пребывания в заложниках. Многие из тех, кто будет учиться, в понедельник не пришли, сообщил радио "Эхо Москвы" психолог Александр Колмановский.

Такой школы, как новая №8 на улице Ленина, в России не было даже в привилегированной Москве, которая субсидировала стройку в североосетинском Беслане. Непривычно большая, она блестит стеклом и светлой отделкой, перед зданием – огромная площадка для игр с разноцветными горками и лесенками, домиками и качелями. Около 600 детей, половина – из разрушенной год назад при теракте школы номер один, в этот понедельник начнут здесь новый учебный год. Директор Алла Хаблиева с гордостью продемонстрировала актовый зал, балетный класс, зимний сад, отлично оснащенный компьютерный класс, светлую столовую, бассейн и новый спортзал, выкрашенный в радостный голубой цвет, пишет немецкая газета Tages anzeiger. (Перевод на сайте Inopressa.ru.)

Тем не менее, вид нового спортивного зала вызвал у некоторых детей, побывавших в заложниках, и их товарищей шок. Окна – в отличие от старого спортзала, где они были вынуждены провести три дня без еды и воды – расположены очень высоко, наверное, чтобы они не разбивались от ударов мячей. Но дети, по словам психолога, озабоченно спрашивали, как им здесь выпрыгивать из окон, если придут террористы.

Другие ученики первым делом изучили местоположение новой шикарной школы на предмет возможного бегства. Школа окружена общим забором, в узком проходе установлен металлодетектор, в помещениях – камеры наблюдения, вооруженные люди патрулируют школьный двор - в подчинении у Хаблиевой находится собственная группа охраны. На травмированных детей это практически не производит впечатления. Меры предосторожности успокаивают в основном родителей, объясняет Хаблиева.

Директор новой школы Алла Хаблиева хочет вновь показать своим ученикам дорогу в будущее. Ее учителя прошли психологический тренинг, в новой школе предусмотрены помещения для работы психологов и врачей. При этом директор хочет, чтобы ее школа была такой же, как и все остальные: захват заложников на уроках обсуждаться не должен. "Прошел год, траур закончился. Дети должны смотреть вперед", – объясняет она.

Что будет со старой школой?

Как пишет немецкое издание, по-прежнему остается открытым вопрос, что будет с разрушенной школой по окончании траура. Некоторые хотят оставить ее как мемориал, другие – построить на ее месте церковь или музей. "Этот вопрос будет решать руководство республики. Лично я придерживаюсь мнения, что школу нужно снести. Дети должны забыть о трагедии, не нужно им об этом постоянно напоминать", - говорит заместитель министра образования Сергей Булгаков.

Бесланские школьники на первый взгляд ничем не отличаются от других детей своего возраста, пишет газета. Но психологи знают, что в большинстве случаев это только маска. Они страдают от разнообразных симптомов, например, от страха одиночества, боязни громких звуков, клаустрофобии, нарушения сна или агрессивности.

Мой сын был всегда очень нежным, рассказывает Даня Бедульева. Побывав в заложниках, 12-летний мальчик долго молчал, а потом стал нервным и агрессивным. Иногда он хватает подушку и ведет себя так, будто он сейчас кого-нибудь задушит. Однажды он продырявил апельсин и швырнул его в стену. "Я спрашиваю: "Тавид, что ты делаешь?" Он отвечает: "Мама, так надо поступать с террористами". Время от времени он даже бьет свою мать, которая в тот роковой день не проводила его в школу, и упрекает ее в том, что она не спасла его из рук террористов. "Когда он меня ударит, я ему говорю: "Тавид, мне больно". А он отвечает: "Мне тоже было больно. Что ты делала три дня, пока я был в заложниках? Ты пила, ела, спала?" Я молилась, отвечает мать сыну. Но мальчик возражает: он говорит, что террористы не смогли бы убить тысячи матерей и отцов, если бы они все вместе пришли к школе, чтобы освободить своих детей. После окончания траурных мероприятий Тавид снова отправится в Москву в интернат, где с ним и еще девятью бывшими заложниками будут работать психологи.

В последний день траурных мероприятий, дети Беслана выпустили в небо 312 белых шаров в память о своих погибших братьях и сестрах, матерях, отцах и учителях. Затем на кладбище был зачитан поименный список убитых – берущее за душу чтение продолжалось больше 20 минут, пишет немецкая газета.

У некоторых детей и подростков снова проявились симптомы, которые, казалось бы, уже ушли в прошлое, говорит Хасан Дзгоев, врач, который руководит в Беслане реабилитационными проектами Швейцарской дирекции развития и сотрудничества (Deza). Он делает ставку на интеграцию ребят в нормальную жизнь: они должны заниматься спортом, играть, общаться с другими детьми. Deza предлагает летние курсы в горах, тренировки по дзюдо или кикбоксингу с ведущими североосетинскими спортсменами, а также занятия живописью и игровую терапию. Кроме того, дети могут брать уроки верховой езды. Они общаются с животными, говорят с ними. "Дети должны понять, что из любой ситуации есть выход", – говорит Дзгоев. Он подчеркивает, что его предложения адресованы всем детям Беслана, потому что довольно уже выделять бывших заложников, надо учитывать, что весь город пережил травму, обусловленную терактом. Сам Дзгоев потерял пятерых родственников. "Здесь пострадал каждый", – заключает он.