Судьба пропавшего в Нальчике три дня назад борца за права мусульман, директора Института исламских исследований и координатора Российского исламского наследия на Северном Кавказе Руслана Нахушева до сих пор неизвестна. Нахушев известен тем, что пытается удержать "Джамаат КБР" в правовом поле. Нахушев пропал в пятницу после 19 часов возле своего офиса в Нальчике на углу улиц Советская и Горького. По факту исчезновения Нахушева прокуратура республики начала проверку, пишут "Известия".

После нападения боевиков на силовые структуры Нальчика Руслан Нахушев оказался в республике фигурой уникальной. С одной стороны, ему доверяли радикально настроенные мусульмане, недовольные притеснениями со стороны властей. С другой стороны, с ним считались сами республиканские власти, так как он являлся наиболее влиятельным в КБР оппозиционером, имеющим абсолютно безупречную репутацию. Не случайно новый президент Арсен Каноков успел публично отозваться о Нахушеве за несколько дней до его исчезновения как о фигуре, с которой власть должна советоваться, и как о "прямом мостике", способном помочь президенту "понять, чего эти (совершившие нападение) люди хотят".

В последнее время Нахушев активно защищал интересы джамаата КБР и собирался встретиться с президентом республики Арсеном Каноковым, чтобы стать посредником между властью и джамаатом. Однако, как пишет "Коммерсант", активность Руслана Нахушева раздражала силовиков. В пятницу вечером он был вызван на допрос в УФСБ, и больше его никто не видел.

Повестку в УФСБ Руслан Нахушев получил в пятницу утром, а в 15 часов отправился давать показания. Через час он вернулся на работу, в офис своего фонда "Эльбрус".

"Буквально через десять минут ему снова позвонили из УФСБ и попросили вернуться, – рассказала менеджер фирмы и заместитель Нахушева Сусанна Варитлова. – Он ушел, а где-то в 18 часов позвонил мне сам и сказал: "Все нормально, уходи домой". Я спросила: "Точно все нормально?" Он сказал: "Да". Потом он созванивался с водителем, чтобы тот его забрал, но они решили, что Руслан дойдет до офиса сам – тут рядом совсем. И все, больше мы его не видели. Его сотовый телефон был заблокирован. Я постоянно звоню его родным, сестре, жене – но они тоже в шоке, ничего о нем не знают".

В УФСБ сообщили, что в журнале дежурного по управлению отмечено: о Руслане Нахушеве им ничего не известно. Не знают об этом и в МВД КБР. А в управлении Генпрокуратуры по Южному федеральному округу, которое расследует уголовное дело о недавних событиях в Нальчике, сказали, что "прокуратура Нахушева не задерживала". В воскресенье родственники Руслана Нахушева написали заявление о его исчезновении, которое от них приняли сотрудники 2-го райотдела милиции Нальчика.

Бывший сотрудник КГБ, работавший в разведке в странах Северной Африки, Руслан Нахушев в начале 90-х ушел из спецслужб и занялся бизнесом, учредив, в частности, фонд помощи бывшим военнослужащим. Вскоре он познакомился с генералом Александром Лебедем и стал работать в его миротворческой миссии на Северном Кавказе. При посредничестве Нахушева из чеченского плена было освобождено около 180 военнослужащих и гражданских лиц. Потом говорили, что большая часть этих освобождений была оформлена как спецоперации Северо-Кавказского РУБОПа. В свою очередь, Руслан Нахушев получил своеобразный иммунитет от силовых структур – поэтому, когда в конце 90-х он стал помогать джамаату КБР, его не трогали.

С лидерами джамаата Мусой Мукожевым и Анзором Астемировым Руслан Нахушев открыл Исламский институт, который должен был официально защищать права верующих джамаата, но в регистрации им отказали, не объяснив причины. Все это время Нахушев утверждал, что джамаат не опасен для общества, а опасным его пытаются представить правоохранительные структуры: "Им надо отчитываться за успехи, а успехов никаких нет. А создав проблему ваххабизма, можно больше ничего не делать, только проводить обыски в домах верующих и периодически их арестовывать – а это уже видимость деятельности. К тому же на это государство дает большие деньги, которые кормят всю местную правоохранительную систему".

Когда в декабре прошлого года в Нальчике произошло нападение на здание Госнаркоконтроля, лидеров джамаата, в том числе Анзора Астемирова, объявили в розыск. Подозреваемые Астемиров, Мукожев и еще несколько человек ушли в подполье. Руслан Нахушев продолжал работать с джамаатом, утверждая, что Анзор Астемиров не мог организовать нападение и что показания против него были выбиты под пытками. Однако в прокуратуре и МВД КБР на это не раз заявляли, что Нахушев просто выгораживает террористов. Между тем о пытках, которые местные силовики применяют против ваххабитов, говорит вся республика. В 2003 году, после того как в Баксане безуспешно пытались задержать Шамиля Басаева, в республике задержали около 200 ваххабитов. Потом многие из них рассказывали, что их избивали и пытали. По всем этим фактам господин Нахушев подавал заявления в прокуратуру и в суды, но в возбуждении уголовных дел ему было отказано.

После нападения на Нальчик 13 октября, организатором которого Генпрокуратура назвала Анзора Астемирова (причастность последнего к теракту подтверждала и видеозапись, размещенная на экстремистских сайтах, – на ней разыскиваемый Астемиров и Шамиль Басаев обсуждают атаку на КБР), среди подозреваемых в пособничестве террористам оказался и Руслан Нахушев.

"Он говорил, что его вот-вот арестуют, – рассказывает сопредседатель фонда "Российское исламское наследие" Гейдар Джемаль. – Руслан работал в нашем фонде руководителем регионального отделения. Он разоблачал силовиков, говорил, что силовики намеренно раскачивают ситуацию на Кавказе, потому что это им выгодно. Мы точно знаем, что они его и забрали. В последнее время все местные силовики были против него – и МВД, и УФСБ,– потому что они понимают, что ответственны за события в Нальчике". На вопрос, не мог ли Нахушев просто уйти в подполье, как это сделали его знакомые Астемиров и Мукожев, господин Джемаль ответил: "Нахушев не такой человек, чтобы скрываться. Его и раньше задерживали, но выпускали. Скорее всего, он надеется, что и сейчас выпустят".

В свою очередь, друг Руслана Нахушева Орхан Джемаль считает, что того могли "убрать": "Я думаю, что он уже не выйдет на связь. Я не исключаю, что через неделю его тело найдут где-нибудь под Нальчиком, а потом скажут, что ваххабиты не поделили очередной транш и постреляли друг друга".

По его словам, Нахушев располагал точной информацией о том, кто из членов джамаата находился 13 октября дома, а кого не было. И он утверждал, что задержанные после боев члены джамаата не имеют к нападению на Нальчик отношения. Главная же угроза для местных силовиков появилась, по мнению Джемаля, когда президент КБР Арсен Каноков заявил, что намерен встретиться с Русланом Нахушевым для проведения переговоров с джамаатом.

"Нахушев хороший переговорщик, и он единственный, кому джамаатовские доверяют, – говорит Джемаль. – Эти переговоры могли успокоить ситуацию в республике, а это явно не входило в планы силовиков".

По сведениям "Коммерсанта", в последнее время президент Каноков добивается отставки главы МВД республики Хачима Шогенова, а также ряда силовиков, которые, по словам источников в администрации президента республики, "не намерены работать с ним в одной упряжке", но ему противостоит руководство МВД России. "Пока Кремль не определится, кому тут все-таки руководить – Канокову или старым силовикам, – республику будет лихорадить", – говорят в администрации.

Если учесть, что встреча Арсена Канокова с Русланом Нахушевым и переговоры с джамаатом республики могли состояться в ближайшее время, у президента КБР могли появиться серьезные козыри против силового руководства республики. Исчезновение Руслана Нахушева исключает возможность проведения переговоров.

Незадолго до своего исчезновения Руслан Нахушев дал интервью

– Вы сами ваххабит?
– Я не ваххабит, я водочку люблю. (Смеется.) Но я считаю, что нельзя запрещать людям веровать и бороться с ними силовыми методами. Все должно быть по закону.

– А нападение на здание Госнаркоконтроля? Анзор Астемиров в розыске, Муса Мукожев ушел в подполье. Разве они действовали по закону?
– Сейчас идет суд, он все покажет, надеюсь. Чтобы понять, обоснованно или нет обвинение этих людей, нужен доступ к материалам следствия. У меня его нет. Но я лично знаю Астемирова, и я не верю, что он мог организовать это нападение. Он интеллигентный человек. Он, кстати, племянник Султана Сосналиева, министра обороны Абхазии. Я знаю, что тот человек, который начал давать показания на Астемирова, был задержан в декабре и только в апреле начал давать показания. Его пытали все эти месяцы. Мне мои знакомые милиционеры говорили, у меня же там связи.

– Если Астемиров не виноват, почему его обвиняют?
– Астемиров второй человек в джамаате, выгодно, чтобы он был в розыске. Он в розыске – значит, джамаат криминализован. Идет охота на ведьм. Я отнес в прокуратуру около 300 заявлений на неправомерные действия милиционеров в отношении верующих. Ни по одному заявлению мер не принято. Я убеждал Мусу Мукожева и других руководителей джамаата, что надо все делать по закону, что не надо уходить в подполье. Но люди не понимают этой жестокости к ним. Они считают, что их преследуют за их веру, и это еще больше обостряет их желание бороться за свою веру. Муса мне потом сказал: "Руслан, ты в принципе правильно все говорил, но ты ошибся. В этой стране ничего нельзя добиться по закону. Законы написаны для одних, и используются они против других".

– Джамаат поддерживает Шамиля Басаева?
– Басаев, может, и пользуется авторитетом в Чечне, но не здесь. Здесь есть свои лидеры, есть амир, которому все подчиняются. Басаев здесь никто. Он – миф, так же, как миф ваххабиты.

– Если ваххабиты – миф, то кем вы называете членов джамаата?
– Это салафиты. Или фундаменталисты. Это радикальное течение в исламе. Они живут по всему миру. Как-то к нам приезжал амир из Германии, он сказал, что у них власти сотрудничают с джамаатом. Там нет ни одного ЧП, связанного с членами джамаата. Они мирно живут, потому что их не унижают и не запрещают им веровать так, как они хотят.

– Если ваххабиты не опасны, кому нужно делать их опасными – Москве?
– Москва не заинтересована получать здесь второй очаг напряженности, потому что если начнется здесь, то заполыхает весь Северный Кавказ. Но местная элита заинтересована в маленькой победоносной войне. Потому что 15 лет идеальных условий, чтобы республика развивалась,– и нулевой результат. Рано или поздно спросят – почему это все? Маленькая победоносная война может списать все ошибки, залатать прорехи. Плюс это шанс показать Кремлю, что Кремль может тут опереться только на тебя.