Милиция и прокуратура одного из крупнейших городов Сибири - Иркутска - фальсифицируют уголовные дела. Офицеры оперативно-розыскной части и следователи отдела прокуратуры Иркутской области по особо важным делам буквально "выбивают" признательные показания в убийствах. О технологии иркутского конвейера по раскрытию особо тяжких преступлений пишет газета "Версия".

Между тем в октябре глава МВД Рашид Нургалиев, побывав в Уральском и Сибирском федеральных округах, заявил, что в среднем по стране более половины сотрудников городских и районных органов внутренних дел составляют молодые люди в возрасте до 30 лет, а институт наставников превратился в формальность. По словам Рашида Нургалиева, сегодня "по всей стране фальсифицируются данные по раскрытию преступлений".

За несколько месяцев до сенсационного признания главы МВД в интервью "Восточно-сибирской правде" аналогичное отметил и заместитель прокурора Иркутской области Пётр Ермаков. "Большинство сотрудников имеют стаж до трёх лет, у них нет ещё ни большого опыта, ни житейской мудрости. Их надо учить", - признал в ответ заместитель облпрокурора.

14 октября 2003 года к сотрудникам иркутского УБОПа буквально с улицы были доставлены Павел Баженов, Михаил Захарин, Артём Клабук и Олег Зырянов. Без всяких доказательств всех их тут же назвали убийцами, расстрелявшими в сентябре того же года машину некоего Михаила Телущенко. Телущенко при этом погиб, нападавшие скрылись, и по горячим следам их задержать не удалось. Милицейская формулировка "задержаны по подозрению в убийстве" в отношении них стала не более чем ширмой. Ведь, по мысли убоповцев, если не они убили Михаила Телущенко, то больше уж некому. Дело за малым - доказать.

"Нас задержали по подозрению в убийстве какого-то Телущенко. Данную фамилию раньше я не знал. Со мной стали работать оперативники, конкретно кто, я не знал, так как фамилии мне никто не называл. Всего их было 5-6 человек - меня переводили из кабинета в кабинет, и оперативники менялись. Я им сразу же рассказал, как я оказался возле гаража, то есть я им рассказал, что меня попросил мой знакомый по имени Сергей, фамилию не знаю, и где живёт, тоже не знаю, перегнать автомобиль Land Cruiser из гаража в микрорайон Первомайский. Для этого он мне выдал ключи от гаража, автомобиль и два номера от автомашины... Работники милиции требовали от меня признаться, что именно я и мои друзья угнали эту машину. Я же им объяснял, что не знал о том, что машина значится в угоне", - говорится в объяснении Михаила Захарина прокурору Иркутской области, государственному советнику юстиции второго класса Мерзлякову.

СОБР появился именно в тот момент, когда квартет оказался у гаража с угнанным Land Cruiser, значит, милиция просто ждала этого момента, делает вывод издание.

Месяцем раньше СОБР точно так же привёз в УБОП другого задержанного по этому делу – Петра Лункина. "Я, Лункин Пётр Павлович, 1974 года рождения, 5 сентября 2003 года в 21:00 был задержан 4 сотрудниками УБОП г. Иркутска. Затем меня доставили в УБОП г. Иркутска на ул. Байкальскую, где со мной проводили беседу Кочнев — начальник УБОП и его заместитель Чернышов. Они угрожали мне расправой в случае, если я не соглашусь дать показания, интересующие сотрудников", - говорилось в жалобе на имя начальника Главного управления собственной безопасности МВД РФ Константина Ромодановского от гражданина Петра Лункина.

После беседы в кабинет зашли сотрудники, и Кочнев дал им команду избивать меня "как собаку", вывезти меня на р. Ангару и топить. Следуя указаниям Кочнева и Чернышова, сотрудники отвели меня в подвал этого же здания, где находился спортзал. Включили громко музыку. Руки сзади застегнули наручниками, лицо закрыли шапкой. Со мной в спортзале осталась дежурная смена СОБР, 10 человек. Они все стали избивать меня по различным частям тела руками, ногами, били битой по рукам, ногами по телу. В процессе избиения в зал заходили Кочнев и Чернышов и сказали, чтобы избивали меня сильнее. Затем сотрудники подняли меня наверх в кабинет на 4-м этаже и там продолжали избивать уже оперуполномоченные, которые задерживали. Били всю ночь."

Детектором лжи сотрудников иркутского УБОПа стал электрошок

Но дело приняло совсем другой оборот: история угнанного Land Cruiser интересовала оперативников лишь в самую последнюю очередь. Они требовали подробностей убийства Телущенко. Ведь группа угонщиков - мелочевка, раскрытие же расстрела в центре города дорогого стоит. А уж тут ни к чему опросы свидетелей, очные ставки, сбор доказательств. Пусть сначала вспомнят, а уже потом, после признания, можно пройтись и по свидетелям, очевидцам, соучастникам.

"Меня поставили лицом к стене, на руках были наручники, а руки заведены за спину, - продолжает Михаил Захарин. - И в этот момент стали задаваться вопросы, я или не я угнал автомобиль, и когда я ответил, что нет, то сзади меня дважды пнули ногой. Вначале по печени, затем руками и раза два пнули в промежность. После чего я упал от боли на пол. После этого меня перевели в другой кабинет. Кто-то из четырёх присутствовавших спросил, не хочу ли я попробовать электрического тока. Сами они называли это детектором лжи. После чего они рядом со мной поставили металлический ящик стального цвета, открыли крышку, там была телефонная трубка, какие-то выключатели, и сбоку были два белых провода. Их мне прикрутили к пальцам рук сзади. Я раза четыре падал со стула, так как меня трясло всего". Всю ночь он провёл в УБОП, после чего меня увезли в ИВС. 4 ноября 2003 года за мной в СИЗО приехали оперативники. У него с собой была бритва, которой он порезал вены. Оперативники стали его допрашивать и требовали признаться в убийстве Телущенко.

Во время очередного допроса один из оперативников сказал: "Давай, тащи детектор лжи!" – "я понял, что больше не выдержу, и вытащил и левого кармана брюк бритву и порезал себе с левой стороны шею. Оперативники, увидев это, оказали помощь, перебинтовали, после этого вновь стали бить, так как увидели, что раны неглубокие. Они стали говорить, что из-за меня они теперь пострадают материально".

Если резюмировать рассказ Захарина, то с 14 октября по 4 ноября его просто "кололи": рассказывай, как убивал Телущенко.

"Они стали со мной беседовать, выяснять, как мы убили Телущенко в Солнечном, - дает признательные показания другой задержанный Зырянов. - Я им ответил, что мы никого не убивали, тогда мужчина крепкого телосложения ударил меня кулаком 5-6 раз в грудь. После этого меня повели к следователю на допрос, где был адвокат. Я дал следователю показания, как было на самом деле. После этого меня спустили вниз, поместили в бокс, где я находился до утра. А затем я был помещён в ИВС и в СИЗО".

Все объяснительные подозреваемых совпадают с друг другом по фактам пыток и именам оперативных сотрудников, проводивших следственные действия: во всех четырёх бумагах и методы, и технические приспособления, и люди, их использовавшие, указываются одни и те же. И это при том, что после задержания ни Баженов, ни Клабук, ни Зырянов, ни Захарин друг с другом не встречались даже случайно. Объяснения же милиционеров совпадают целыми фразами, причём ключевыми.

Шибаев С.А., старший оперуполномоченный ОРЗУ ОРЧ-1 при ГУВД И.О. старший лейтенант милиции прокурору И.О. Мерзлякову А.Н. Объяснение: "...С моей стороны никаких физических, психологических воздействий на задержанных не оказывалось. В течение этого вечера я проводил беседы со всеми задержанными. Работа с подозреваемыми проводилась во всех кабинетах, принадлежащих ОРЗУ".

"Герасимов П.А., старший оперуполномоченный ОРЗУ ОРЧ-1 при ГУВД И.О. старший лейтенант милиции прокурору И.О. Мерзлякову А.Н. Объяснение: "...Какого-либо физического либо психологического воздействия с моей стороны не применялось. Всё общение ограничивалось беседами. Оперативные беседы проводились во всех кабинетах нашего отдела".

Применяя пытки и выбивая признания, иркутские силовики не только пошли по самому простому и незаконному пути раскрытия преступления. Подключая ток к пальцам задержанных, она признала: никаких доказательств того, что Захарин, Клабук, Зырянов и Баженов расстреляли гражданина Телущенко, просто не было. Так офицеры оперативно-разыскной части и следователи отдела прокуратуры Иркутской области по особо важным делам столкнулись с серьёзной проблемой: обвинение в убийстве предъявлено, но признания нет. Без этого ни один суд дело или не примет, или после пары-тройки неудачных заседаний просто отправит его на доследование.

В этот момент и появился в деле важный свидетель, предоставивший в распоряжение следователей ценнейшую информацию о том, как готовилось и совершалось убийство. Свидетель Фёдоров Николай Петрович объявился 23 октября, тогда же он и был допрошен следователем Орловым. Об этом газета "Версия" пообещала написать в следующем номере.