Первый в России Комитет солдатских отцов, созданный полтора года назад в Саратове, знает, как побороть дедовщину. По мнению основателей сугубо мужской правозащитной армейской организации, дедовщина - это проблема немужественных мужчин и решить ее могут настоящие отцы, пишут "Известия".

"80% тревожных обращений к нам касаются парней, которые выросли в неблагополучных семьях с ослабленным мужским воспитанием. Поэтому победить дедовщину в нашей армии смогут только настоящие отцы, которые в состоянии вырастить своих сыновей настоящими мужчинами", - говорит один из основателей движения, отец двоих сыновей Владимир Прохоров.

Он также считает, что нередко, когда речь о криминале не идет, случаи неуставных отношений в армии спровоцированы проявлением крайнего индивидуализма. "Совет первый: если у тебя есть какие-то особые навыки или способности - не стесняйся сказать об этом командиру. Это в армии всегда приветствуется. Совет второй: индивидуализм - это хорошо и правильно, но армия - это прежде всего коллектив, где от твоих действий зависишь не только ты один, но и все, кто входит в боевую единицу. У вас общие цели и общие задачи, поэтому крайний индивидуализм в таких условиях воспринимается негативно.

Члены Комитета солдатских отцов пока всячески избегают любых сравнений с коллегами-матерями. В отличие от них, мужская организация не устраивают митинги против призыва. Они предлагают бороться с недостатками армии, а не воевать с ней.

"Я не идеализирую нашу армию. Я сам прослужил в ней 20 лет. В ней есть разные люди - как и везде. Очень легко набрать несколько десятков подобных случаев и слепить образ огромного сумасшедшего дома, который очень хочется уничтожить. Но понимаете, можно критиковать армию, а можно ее ненавидеть. Можно бороться с ее недостатками, а можно с ней воевать. Я выбираю первое", - говорит юрист организации Николай Малеев.

Иными словами, действовать отцы решили в мужском стиле. Главный принцип работы комитета: минимум шума - максимум эффективности.

"Мы не собираем митинги, не пишем публичные обращения, не организовываем скандальные пресс-конференции, - говорит еще один из основателей, тоже отец двоих сыновей Владимир Бирюков. - Не тот хирург хорош, который, вместо того чтобы оперировать, кричит о страданиях своего пациента на всю больницу. А тот, кто молча делает свою работу и спасает здоровье людей".

В Комитете солдатских отцов считают, что возрождение системы ДОСААФ - Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту - было бы гораздо более эффективным средством борьбы с беспределом в армии, чем тысячи митингов и публичных акций.

"В советское время в этом обществе развивались десятки военно-прикладных видов спорта, - говорит отец Сергей Лабурченко. - Стрелковые клубы, яхт-клубы, парашютные секции, водительские курсы, спортивное ориентирование на местности, авиамоделирование, клубы радиолюбителей - всего я уже не упомню. Тысячи призывников уходили из этих клубов в Вооруженные силы, уже имея навыки, а главное - желание применить их на практике. Я со всеми поддерживал отношения и могу сказать точно: ни один из них не столкнулся с неуставными отношениями. Потому что все они пошли в армию подготовленными - и физически, и морально".

Всего за полтора года в комитет вступило более 500 человек - в основном те, кому отцы реально помогли. Из них 150 - активисты. Рабочее место профессиональных отцов - комната в Доме офицеров. Здесь они ведут ежедневный прием. В последние месяцы на прием выстраивается очередь. Приходится посетителям талончики выдавать со временем посещения - как в поликлинике.

"И вот что характерно, - говорит Прохоров, - папаши обычно приходят к нам еще до того, как их дети идут служить. Хотят проконсультироваться - как готовиться к армии, как правильно себя вести во время службы. То есть действуют на упреждение. А матери приходят лишь тогда, когда уже что-нибудь случилось".

Для пользы дела "отцы" заручились поддержкой областного военного профсоюза. А военные профсоюзы - это огромная сила. 700 тысяч человек, их представители есть в каждой воинской части России, во всех штабах.

"Так что 80% проблем нам удается решить по одному звонку. Просто обращаемся к главе профкома воинской части, где случился инцидент, он доводит до сведения командира, что у него в части такие-то проблемы и что их надо решить, иначе их будут решать другие. Все, этого достаточно".

Благодаря юристу Комитета солдатских отцов Николаю Григорьевичу Малееву саратовские солдаты и офицеры за полтора года отсудили у Министерства обороны 45 миллионов рублей.

"Ни одному Комитету солдатских матерей не удалось нанести армии столь серьезный урон, - шутит Малев. - Хотя мы такой цели не ставим. Мы, наоборот, считаем, что помогаем Министерству обороны оздоровить свою структуру. Потому что только реальный материальный урон от неправовых действий может заставить военных навести в армии порядок".

Николай Григорьевич рассказал о своей последней победе. Живет в поселке Тепловский Перелюбского района спецназовец Володя Еремеев. С детства мечтал об армии, отслужил срочную, остался на контракт, дослужился до крапового берета. В 1996-м в Чечне подорвался на мине, перенес 11 операций, чудом остался жив - инвалид I группы. Несколько лет пытался добиться от государства всего, что ему полагается, - безуспешно. За дело взялся Николай Григорьевич. Пришлось пробить много стен. Дважды встретиться с командующим внутренними войсками. Но в итоге Володя получил все, что положено, и даже больше: страховку (75 окладов), единовременное денежное пособие (60 окладов), пенсию инвалида войны, "Оку" от Министерства труда и соцразвития и даже собственный дом от благотворителей. "Счастливым концом" назвать это язык не поворачивается, но победой - вполне.

Пока единственный "висяк" Николая Малева - это дело Юры Костюнина. Он погиб 6 мая 1996 года - в печально известной автоколонне, которую расстреляли чеченские боевики. От Юры осталась одна нога. Спустя 3 месяца после трагедии уже оплакавшие сына родители получили от Минобороны письмо похуже "похоронки": их мертвый сын, оказывается, уволен из рядов Вооруженных сил.

Потому что по документам он почему-то живой. Лишь в 2002 году Костюниным удалось доказать, что их сын погиб. Государство обязано выплатить родителям 120 окладов погибшего. Но этих денег родители Юрия Костюнина так и не получили. Отец солдата, не выдержав нервного напряжения, умер, не дождавшись конца судебного разбирательства, а мать суд упорно называет мачехой на том основании, что хотя они с мужем и прожили вместе всю жизнь, но официально расписались только тогда, когда сын достиг совершеннолетия.