Иностранная пресса во вторник комментирует итоги завершившегося накануне саммита G8, который с 15 по 17 июля проходил в Санкт-Петербурге. Financial Times провела параллель между участниками саммита с игроками в покер. Любой, кто сиживал за покерным столом, отмечает издание, знает это чувство. У вас на руках сильные карты, но противник со стальными глазами все повышает ставки. В конце концов, у вас не выдерживают нервы. Но когда противник забирает деньги, вы в глубине души знаете, что он блефовал. Гордость заставляет делать вид, что это не так.

Владимир Путин – лидер, который выигрывает. Для Путина целью саммита в Петербурге было восстановление статуса России как глобальной сверхдержавы. Задачу облегчало то, что его коллеги по "большой восьмерке" бросили карты еще до того, как добрались до стола саммита. С одной стороны, Петербург свидетельствует о нелогичной природе G8, с другой, – об умении российского президента воспользоваться тем, что точнее всего было бы назвать новым мировым беспорядком.

В отсутствие чего-либо похожего на консенсус по Ближнему Востоку, лидеры изо всех сил старались прикрыть трещины бумагой. Отказ России критиковать Сирию и Иран за их несомненную роль в разжигании конфликта в Ливане стоял рядом с упрощенческим заклинанием Буша о глобальной войне с терроризмом. Когда президент Франции Жак Ширак сообщал, что заявление лидеров G8 призывает к прекращению огня, советники Буша утверждали прямо противоположное. Сигнал, который все это посылает воюющим сторонам? Продолжайте. (Полный текст на сайте Inopressa.ru)

Точно так же, как они разделены по Ближнему Востоку, западные лидеры неверно интерпретируют Путина. В этом году непродолжительное время казалось, что западные демократии могут получить хоть что-то за свое присутствие в Петербурге. Ходили даже слухи, что Буш может бойкотировать саммит. Но они ничего не попросили, за что подверглись насмешкам со стороны хозяина.

Сидя рядом с Бушем, Путин язвительно заметил, что не заинтересован в импорте в Россию иракской модели демократии. На вопрос о коррупции Путин ответил колкостью в адрес Блэра. Разве не расследуется роль британского премьера в партийном финансировании?

Предполагалось, что энергетическая безопасность будет в центре дискуссий. Однако заключительное коммюнике оказалось очередным наспех слепленным компромиссом. Для России нефть и газ являются важнейшими инструментами ее возвращения на мировую арену. Для остальных участников саммита энергия – дефицитный товар. Так зачем ссориться с одним из крупнейших в мире поставщиков? Лучше сговориться на нескольких риторических банальностях.

В этом отношении Петербург стал триумфом тех, кто считает себя представителями реалистической школы во внешней политике. Их аргументы примерно таковы. Путин восстановил порядок в России, в то время как растущие цены на энергоносители наполнили кремлевские сундуки. Европа все больше зависит от российского газа. США нуждаются в Москве для помощи в обуздании иранских ядерных амбиций. Так стоит ли излишне волноваться из-за сползания России от юной демократии к авторитарной клептократии?

Как пишет FT, это подмена реализма капитуляцией. В начале того года Россия сорвала поставки газа в Европу, перекрыв поставки Украине. На фоне всеобщего возмущения европейские правительства потребовали от России обеспечить безопасность поставок, либерализовав свой энергетический рынок. Путин отказал. Европейцы пожали плечами.

Подлинно реалистичная политика в отношении России включала бы в себя два компонента. Первым было бы признание того, что нынешний Кремль не заинтересован в крупных сделках с Западом по поводу энергии или чего-либо другого. Он также не хочет "интегрировать" Россию в Европу.

Амбиции путинской России больше. Она намерена использовать вновь обретенное богатство, чтобы максимизировать свое глобальное влияние. Попутно она решила восстановить свое влияние в так называемом ближнем зарубежье – на Украине, Кавказе и в Центральной Азии.

Вторым компонентом было бы понимание того, что Путин по большей части блефует. При всей своей нынешней удаче, Россия – государство в упадке. Почти полная зависимость экономики от нефти и газа напоминает конец советской эпохи. Население страны уменьшается на 500 тыс. человек в год, а трудоспособное население терзают болезни и алкоголизм.

Те, кто хорошо знаком с отраслью, говорят, что такие компании, как государственная монополия "Газпром", гниют изнутри. "Газпром" чудовищно неэффективен, технологически отстал и способен выполнять заказы только за счет принуждения центральноазиатских поставщиков. Что касается угроз прекратить поставки в Европу, у "Газпрома" нет других покупателей. Нет у Москвы также финансовых и технических возможностей освоить огромные углеводородные резервы в Сибири.

Короче говоря, Россия не обладает ни одним из признаков сверхдержавы XXI века. В терминах покера, нефтегазовые резервы страны дают российскому лидеру что-то вроде двух семерок. Но Путин умеет блефовать, что довольно легко, когда у противников явно сдали нервы.

Саммит "большой восьмерки" – мероприятие дорогое

Высокопоставленных гостей нужно разместить, накормить и развлечь, пишет немецкая газета Berliner Zeitung. То же самое касается и полчищ журналистов, приехавших в свите первых лиц государства. Хозяин, которому важна его репутация, не поскупится ни на затраты, ни на усилия. И все это – с той лишь целью, чтобы восемь глав государств и правительств раз в году получили шикарную возможность сначала побеседовать о том о сем в тесном кругу, а потом перед камерами – и чем их будет больше, тем лучше, – подписать документы, о содержании которых задолго до этого уже велись горячие споры между министрами и экспертами на изнурительных заседаниях.

Саммит окончен, однако, Россия добилась не всего, чего хотела. Как отмечает издание, нынешняя хозяйка саммита все еще не стала членом ВТО. США упрямо отказываются одобрить ее вступление. Упущенный шанс – прокомментировала российская пресса в понедельник. То, что в Санкт-Петербурге не удалось достичь соглашения, дает повод предполагать, что и в ближайшие месяцы не стоит на него рассчитывать.

Россия ставила перед собой цель сделать тему обеспечения нефтью и газом лейтмотивом саммита. Этого сделать не удалось. Вместо этого на повестке дня доминировал ближневосточный конфликт. Как несколько напыщенно в понедельник писала российская газета "Коммерсант", вместо того чтобы посвятить себя обсуждению своих исконных интересов, нынешний саммит G8 походил скорее на неформальную альтернативу Совету Безопасности ООН.

Однако нашло признание стремление России вернуться на мировую политическую арену в качестве влиятельного актера. Россия вновь хочет получить право голоса в принятии важных мировых решений. И это было принято в расчет. Но не потому, что российская экономика дотянулась до уровня семи крупнейших промышленно развитых стран, а потому, что у России с избытком есть то, что так необходимо мировым державам: нефть и газ.

Можно ли это считать возвращением России к силе и величию? Хозяину саммита была предоставлена возможность найти выражение возросшей уверенности в себе. Инсценировка величия, в первую очередь в СМИ, удалась на славу. Однако к реальной силе государство Владимира Путина все же не вернулось.

К числу бросающихся в глаза курьезов этого саммита относится то, что его хозяин, который являлся и председателем "большой восьмерки" в этом году, вот уже несколько лет безуспешно старается вступить во Всемирную торговую организацию. Получается, Россия не является равной среди равных.

Чтобы стать таковой, недостаточно одной только самооценки Владимира Путина. Под его руководством страна должна справляться с одними и теми же противоречиями. Россия хочет быть признанной, но не узнанной, хочет иметь право голоса, но не позволяет перечить себе. Возможно, такая самооценка отвечает размерам страны, поскольку российская антипатия к наднациональным организациям, регулирующим механизмам которых нужно подчиняться, аналогична американской.

Тем, что Владимир Путин смог воздвигнуть в Санкт-Петербурге политическую сцену мирового масштаба, он обязан не в последнюю очередь США. Эта сверхдержава заметно перенапряглась. Об Америке говорят не как об актере на политической арене, а как о не в меру активном деятеле. Выход Буша на сцену был слабоват. Плохо подготовленный и странно погруженный в свои мысли, он предоставил Путину благоприятную возможность не ударить в грязь лицом. Каждое критическое замечание последний парировал ловкими контраргументами. Для Путина достижения американской демократии в Ираке тоже не являются примером.

В конце Путин смог увернуться от объятий Буша – в буквальном и переносном смысле. Выступление обоих лидеров на совместной пресс-конференции сделало очевидным состоявшийся обмен парадигмами. Россия больше не восприимчива к покровительственному тону. Это изменение вызвал не саммит в Санкт-Петербурге, он только сделал его очевидным для всех.

Затраты Путина окупились. Для России же это произойдет тогда, когда продемонстрированная на саммите открытость мирового масштаба останется и после того, как уберут палатки пресс-центра. (Полный текст на сайте Inopressa.ru)