Чем ближе выборы, тем словоохотливее становятся политики и госчиновники. Но после распределения думских мандатов вдруг выясняется, что заманчивые обещания избирателям оборачиваются для них новыми проблемами. Чтобы манипулировать гражданами, политики и чиновники придумывают такие слова и выражения, которые заставляют людей думать так, как нужно представителям власти. В результате вместо службы в армии появились "почетная обязанность" и "участие в контртеррористической операции", а отмена последних социальных льгот превратилась в "монетизацию". Слова и реальные действия политиков в пятницу анализирует газета "Новые известия".

В советской прессе существовала цензура. "Одни слова - для кухонь, другие - для улиц", - пела популярная рок-группа времен перестройки. С отменой цензуры "слова для улиц" должны были исчезнуть. Но они не только остались, но их даже стало больше. Преподаватель кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ Татьяна Сурикова сообщила, что изменился "только конкретный лексический состав понятий", а механизмы обмана граждан с помощью искусно придуманных слов остались теми же самыми: "Врать можно и при отсутствии цензуры, и наши чиновники врут не меньше, если не больше". И единственное отличие нынешнего времени от советского состоит в том, что говорить про это вранье "теперь можно вслух, а не на кухне".

"Слова, специально сконструированные для политических нужд и навязывающие человеку, их употребляющему, определенную позицию". Так определяет "новояз" английский писатель Джордж Оруэлл в своей знаменитой антиутопии "1984". Исследователь современного российского новояза, историк и публицист Яков Кротов считает, что сущность этого особого языка состоит в подмене слов и контекста. Также поступает пропаганда, но "пропаганда есть слово соревнующееся", а "новояз есть слово, умирающее от отсутствия конкуренции". Татьяна Сурикова говорит, что в языке политики слова становятся "абстрактными, семантически опустошенными и оторванными от явлений". То есть, вместо того, чтобы сообщать информацию, слова начинают ее скрывать.

Например, отсутствие демократии скрывают благодаря прилагательным "народная" или "суверенная". В результате можно объяснить, почему на Западе после выборов власть меняется, а у нас остается той же самой. У них одна демократия, у нас - другая.

Народ из "единственного источника власти в Российской Федерации", как сказано в Конституции, превращается в "электорат". И если единственным источником власти в стране манипулировать нельзя, то неким абстрактным электоратом вполне можно. А если превратить электорат в "агрессивно-послушное большинство", то манипулировать им даже нужно - для его же блага.

И уже не кажется преступлением "административный ресурс" - разновидность коррупции, когда чиновники используют служебное положение, чтобы повлиять на исход выборов.

В обычных демократиях народ избирает депутатов, чтобы те контролировали бюрократов. В России бюрократы сами определяют, кому быть депутатом, и это называется "партией власти". А борется с ней так называемая "системная оппозиция", назначенная сверху. То есть оппозиция, которая существует не для того, чтобы когда-нибудь победить на выборах и прийти к власти, а чтобы изображать борьбу, потому что при демократии положено, чтобы в стране была оппозиция. В сумме же "партия власти" и "системная оппозиция" дают "безальтернативные выборы".

Предательство соратников на языке политики превратилось в "прагматизм", донос - в "аналитическую записку", назначение губернаторов - в "наделение полномочиями". Интересы чиновников заменяются на "интересы государства", а противники чиновников на новоязе становятся сразу противниками страны и народа. Как-то незаметно в устах главы Министерства здравоохранения и социального развития Михаила Зурабова отмена бесплатной медицины превратилась в "допуск частных услуг ко всему первичному звену", пишет газета.

Армия и тюрьма - два самых закрытых госучреждения. Там новояз процветал всегда, и российская действительность лишь обогатила его новыми словами. Так, к "неуставным отношениям", означающим издевательства над сослуживцами, добавились "меры по обеспечению явки призывников на мероприятия, связанные с призывом", что означает облавы на парней, не желающих испытать на себе те самые "неуставные отношения". Массовые увольнения из армии офицеров называются "оптимизацией вооруженных сил". Графа "военная реформа" в государственном бюджете, на которую ежегодно выделяется многомиллиардное финансирование, на самом деле означает не более чем выплаты попавшим под сокращение офицерам.

Когда милиция избивает демонстрантов, на новоязе это назовут "использованием спецсредств для восстановления порядка". Пытки и убийства заключенных в местах лишения свободы на языке чиновников называются просто "ограничением в действенных средствах защиты своих прав". Придуманное генералом Альбертом Макашовым и подхваченное другими российскими политиками выражение "диктатура закона" превращает единоличную власть из ужасной в очень даже добропорядочную.

А Россия тем временем становится "энергетической сверхдержавой", что в переводе означает лишь закрепление за ней роли поставщика ресурсов в более развитые страны. Член правления Института национального проекта "Общественный договор" Денис Драгунский сказал, что с таким же успехом Китай можно назвать "демографической сверхдержавой", а государство Западная Сахара - "песчаной".

В 1990-е годы казнокрадство стали называть "нецелевым расходованием бюджетных средств", а от налогов уходили благодаря регистрации предприятия в "свободной экономической зоне" и "оптимизации налоговых платежей", когда оказывалось, что на бумаге почти все фирмы в стране сплошь убыточные, но тем не менее как-то существуют, а их владельцы очень даже неплохо живут.

Прошлогоднюю отмену льгот пенсионерам и инвалидам назвали "монетизацией", или заменой льгот на деньги, тогда как в действительности денег дали в разы меньше, чем стоили отобранные льготы.

Доплаты бюджетникам, оснащение новой техникой школ и больниц и предоставление квартир небольшому числу очередников превратилось в "национальные проекты". Перечисление с 2010 года 250 тысяч рублей за второго ребенка на пенсионный счет женщины, что означает тысячерублевую прибавку к пенсии, стало "материнским капиталом". Разрешение гражданам заплатить несколько десятков тысяч рублей и на законных основаниях владеть своими шестью сотками, которыми они и так владеют с советских времен, назвали "дачной амнистией".