В среду западные СМИ продолжают обсуждать ситуацию вокруг ядерной программы Ирана и изменившегося отношения российского руководства к сотрудничеству с этой страной.

Американское издание The New York Times в редакционной статье пишет о том, что Россия решила, что с финансовой точки зрения выгоднее оказать нажим на своего давнего клиента, Иран, и заставить его умерить ядерные аппетиты.

Почему Москва, которая стремилась помешать введению сколько-нибудь серьезных санкций против Ирана, теперь действует в обратном направлении – это загадка. Возможно, российские лидеры наконец осознали, что Иран, обладающий ядерным оружием, представляет собой реальную угрозу. Однако есть основания полагать, что вопрос об опасности обострился в свете соображений материальной выгоды, считает газета.

Россия обвиняет Иран в задержке платежей за бушерский проект. Тегеран с жаром отрицает эти обвинения. В то же время Россия активно стремится получить лидерство в мировом бизнесе по производству ядерного топлива и хранению отработанных материалов. Защищать Иран и позволять ему вести ядерную программу – далеко не лучшая реклама в этом деле. В ближайшие дни, когда Совет Безопасности станет голосовать по поводу нового набора санкций против Ирана, Москва сможет высказаться так, как того требуют ее денежные интересы.

Издание также дает рекомендации администрации президента США Джорджа Буша, которая должна одновременно с новый раундом переговоров по санкциям против Ирана предложить ему в качестве поощрения более привлекательный стимул. Нужно отбросить фантазии о смене режима и пообещать восстановить дипломатические и экономические связи с Ираном, если тот откажется от своих ядерных амбиций. Как известно, по умолчанию принято использовать угрозы, но иногда более эффективно срабатывает возможность извлечь выгоду.

Газета The Financial Times в статье "Россия ужесточает линию взаимодействия с Ираном" пишет о том, что Дмитрий Песков, заместитель пресс-секретаря Кремля, отверг сообщение The New York Times, что Иванов выдвинул на встрече "ультиматум", что Россия откажется поставлять топливо для АЭС, если Иран не прекратит вести работы по обогащению урана.

Песков сказал, что никаких ультиматумов предъявлено не было и подобные формулировки не использовались. "Позиция России известна. Мы продолжаем говорить своим иранским партнерам, что они должны соблюдать международные законы. Они должны выполнить условия резолюции СБ ООН, и они должны развеять тревоги экспертов МАГАТЭ в отношении их программы по обогащению урана".

По словам Пескова, Иванов предупредил Иран, что невыполнение этих требований уже означает, что некоторые поставщики из других стран могут не соблюдать соглашения по поставке оборудования в Бушер. "Атомстройэкспорт", занимающийся строительством АЭС, сообщает, что среди задерживающихся элементов оборудования – система охлаждения.

Песков добавил, что России нет смысла поставлять топливо, если АЭС в остальном не готова к эксплуатации. "Нежелание или неспособность Ирана выполнить требования международного сообщества уже привели к режиму ряда санкций, и эти санкции уже поставили под угрозу завершение контракта, – сказал он. – Если Иран будет упорствовать и последуют новые резолюции ООН, это приведет к возникновению новых препятствий".

Liberation пишет о предстоящих слушаниях в Совбезе ООН по поводу Ирана. На это заседание должен прибыть президент Ирана Махмуд Ахмади Нежад.

Он выступит до или после принятия новой резолюции? Таким вопросом задаются западные дипломаты накануне заявленного выступления Махмуда Ахмади Нежада в ходе ближайшей сессии Совбеза ООН. Это будет забавное зрелище: мы увидим, как президент страны, подвергаемой санкциям, будет защищаться перед лицом резолюции, которую он уже категорически отказался признавать, и Совета Безопасности, которому он полностью отказывает в легитимности, пишет газета.

Однако мнения относительно будущего выступления разделились: если он будет выступать до принятия резолюции и позволит себе пуститься в смущающий окружающих мессианизм, снова упоминая "скрытого имама" или "божественное сияние", которое он ощущал вокруг своей фигуры во время предыдущего выступления перед Генеральной Ассамблеей, вполне вероятно, что сторонники санкций будут на седьмом небе от счастья. Но если он, напротив, воспользуется этой трибуной, чтобы убедить аудиторию в готовности идти на уступки, он будет лить воду на мельницу тех, кто выступает за ограничение будущих санкций.

Итальянская газета La Stampa пишет о том, что в последние 36 часов российская дипломатия стала главным действующим лицом в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке после совершения двух неожиданных демаршей.

Первый демарш произвел посол Кремля в ООН Виталий Чуркин, выступив с обвинением в адрес представителя ООН в Косово Иохима Руккера за то, что тот недавно произнес "страстную проповедь" в поддержку "неизбежной независимости от Сербии" провинции, которая была театром военных действий между НАТО и Белградом в 1999 году.

Второй ход состоит в том, что Москва не будет поставлять ядерное топливо на почти уже построенную АЭС в Бушере до тех пор, пока Иран официально не согласится с требованиями резолюции 1737 по блокированию своей ядерной программы. Это можно считать ультиматумом Москвы, который ставит иранского президента Махмуда Ахмади Нежада перед выбором: если Тегеран будет продолжать противостоять ООН, то он не получит топлива, необходимого для начала функционирования первой АЭС в Исламской республике.

В дипломатических кругах штаб-квартиры ООН полагают, что именно Буш предложил компромисс с Тегераном, который Москва приняла: о переводе процесса обогащения иранского урана на российскую территорию под контролем международных наблюдателей. Но Ахмади Нежад не согласился.

Решение Путина выступить против Вашингтона по Балканам, но поддержать позицию Буша по Ирану стало одной из самых обсуждаемых в настоящее время тем в штаб-квартире ООН. "Одним из возможных объяснений, – отмечает один европейский дипломат, попросивший не называть его имени, – является то, что Путин разыгрывает собственные карты в защиту национальных интересов, чтобы занять решающие позиции по двум самым деликатным сценариям региональных кризисов", отодвинув, таким образом, на второй план пекинскую дипломатию, укрепившуюся за счет успешных посреднических маневров, которые привели к отказу Северной Кореи от ее ядерной программы.