Московская англоязычная газета Exile, известная своими "пасквилями" на российских и западных чиновников, закрылась после правительственной проверки, проведенной из-за ее скандального содержания, пишет The Wall Street Journal.

Чиновники из российского ведомства по регулированию СМИ ранее посетили редакцию и забрали экземпляры последних выпусков с целью проверки, нарушает ли издание российские законы о СМИ. Как считает редактор Exile уроженец Калифорнии Марк Амес, инвесторы прекратили поддержку газеты, испугавшись больших рисков, с которыми она может столкнуться после такой проверки. Чиновники при этом заявляют, что правительство и не собиралось закрывать издание - для этого потребовалось бы возбуждение дела в суде. Закрытие Exile стало последним признаком "усреднения" прессы в России, где гонения на инакомыслящих привели к появлению самоцензуры во многих изданиях, пишет автор статьи (полный текст на сайте InoPressa.ru).

По словам Амеса, газета в последнее время сталкивалась с трудностями с публикацией некоторых статей, так как в России расширилось определение экстремистской литературы и оскорбление государственного чиновника стало считаться преступлением. В этом году газета попыталась опубликовать фотографии акции протеста, в ходе которой студенты Московского университета занимались сексом в музее рядом с чучелом медведя. Однако издательский дом запретил эту публикацию. Протест якобы был направлен против российского президента Дмитрия Медведева и был призван осмеять его риторику по поводу поворота вспять процесса снижения численности населения России.

Амес также признает, что газете не удалось обрести популярность у русской читающей публики, несмотря на наличие русскоязычной версии в интернете.

Вместе с тем представители российских властных структур отрицают, что как-либо повлияли на закрытие издания. Евгений Стрельник, представитель регулирующего органа, который проводил расследование, сказал, что это была "плановая проверка". "Произошло несколько нарушений, и мы сделали предупреждение", - отметил он. Стрельник подчеркнул, что правительство не закрывало газету. Для этого бы потребовалось возбуждение дела в суде.

В свою очередь, Алексей Симонов, председатель Фонда защиты гласности, некоммерческого исследовательского центра, который следит за состоянием свободы прессы в России, отметил, что вряд ли правительственная проверка могла повлечь за собой серьезные проблемы для газеты. Он добавил, что владельцы газеты в России последнее время избегали вступления даже в незначительную конфронтацию с правительством.

Бесплатная газета, выходившая дважды в неделю тиражом 20 тысяч экземпляров, никогда не представляла серьезной угрозы для Кремля, пишет The Wall Street Journal, отмечая, что Exile сделала себе имя на волне хаоса и неразберихи в Москве в эпоху постсоветской разрухи. На протяжении нескольких лет редакция газеты размещалась над одним из московских стриптиз-клубов. Ее коллектив состоял из горстки плохо оплачиваемых авторов с неполной занятостью. Ее читателями были в основном западные бизнесмены, ищущие совета, где можно развлечься в Москве. Газетные обозреватели клубной жизни разъясняли, какие клубы облюбовали бандиты, а какие пользуются популярностью у русских женщин легкого поведения.

Но газета также пробудила живые политические дебаты среди экспертов по России на Западе. Одним из ее первых авторов был Эдуард Лимонов, радикально настроенный деятель контркультуры, запрещенная Национал-большевистская партия которого превратилась в небольшого, но решительного оппонента Кремля. Его тексты появлялись на страницах газеты два раза в месяц.

Exile клеймила западных академиков и журналистов, обвиняя их в 1990-е в недооценке тех бед, которые влекли за собой рыночные реформы президента Бориса Ельцина. Своими скабрезными и иногда злыми выходками газета нажила себе врагов. Амес вместе с другим редактором бросили пирог с конской спермой в лицо одному из иностранных корреспондентов, описавшему переход России к капитализму в слишком радужных тонах. Вскоре после этого статьи газеты были исключены из размещенного в интернете списка для чтения, который использовался иностранными журналистами, пишет The Wall Street Journal.